Тринадцатая реальность - книга закончена - Страница 41

- Почему грустим? - спросил я. - Есть повод?

- Тебе хорошо, - без прежней злости сказала она. - Тебя ждет Вера, а мама воркует с отцом, одна я никому не нужна. Раньше у меня хоть были подруги.

- Рано тебе еще грустить, - сказал я. - Подругами в твоем возрасте обзавестись не проблема. Подумаешь, потеря! Сердечного друга не было? Значит, появится здесь. А насчет того, что никому не нужна, это ты глубоко заблуждаешься. Я вот тебя люблю, хоть ты и дурочка.

- Сам такой, - отозвалась она. - Что это ты притащил? Пахнет ванилью.

- Принес продукты и кое-что к ужину, чтобы не возиться с готовкой, - ответил я, ставя на стол корзинку. - Разложишь в холодильник? Только не вздумай съесть все пирожные: оставишь нас без сладкого, а себе испортишь фигуру.

- Съем одно пирожное и слойку, - решила она, осмотрев все, что я принес. - Ты иди к своей Вере, а то она уже заждалась, я все здесь уберу.

Жена лежала на застеленной покрывалом кровати, заложив руки за голову. Увидев меня, она обрадовалась и бросилась обниматься.

- Вроде недавно виделись, - пошутил я, обняв ее за плечи. - Откуда, интересно, такая радость?

- Скорее бы ночь! - шепнула она, прижавшись ко мне. - Я с этой дорогой уже забыла, что у меня есть муж. Ты где ходил?

- Познакомился с теми соседями, которые слева, - начал перечислять я. - Сходил в магазин за продуктами...

- Опять без меня, - сердито сказала Вера. - Что хоть купил?

- Накупил пирожных и слоек, - ответил я. - Вечером попьем с ними чай или кофе. Есть еще сумка с продуктами. Все это сейчас разбирает Ольга.

- Она разберет, - недовольно сказала жена. - Если съест все пирожные...

- Лучше пусть она растолстеет, чем ты, - засмеялся я. - Я без ума от таких худышек, как ты. У соседа, кстати, жена очень похожа на тебя. Вера, не дерись! Зачем она мне нужна? Ее еще нужно обхаживать с риском получить в морду от мужа, а ты у меня рядом и готова на все. Зачем тогда другие?

Шутливая борьба распалила обоих. Жена закрыла дверь на щеколду и начала раздеваться, но тут не вовремя принесло маму.

- Алексей! - постучав в дверь, сказала она. - Оля сказала, что ты вернулся. Можно мне войти?

Пришлось идти открывать.

- Я вам не помешала? - спросила мама. - Отцу интересно, что ты узнал, да и мне тоже. К тому же ты нам хотел что-то рассказать. Может, сделаешь это до ужина?

- Сейчас придем, - сказал я. - Вера, где моя гитара?

- В ближнем к выходу шкафу, - сказала жена. - Мне ее не на что было повесить, поэтому я положила туда. Будешь играть?

- Мама точно испугается, а я своей игрой заглажу ее страх, - объяснил я. - Да и вы послушаете.

Мама не испугалась, она мне просто не поверила.

- Так не бывает, Алексей, - сказала она, выслушав отредактированный вариант моей исповеди. - У тебя всегда была богатая фантазия...

- Мы ездили к Акулову, - сказал отец. - Николай устроил Алексею экзамен и сказал, что у него знания выпускника университета. И еще Алексей ему рассказал что-то новое в науке. Я в этом ничего не понял, но он был удивлен. Нам и помогли из-за его знаний. И эти рассказы...

- Мало ли что он мог где-нибудь вычитать! - возразила мама. - А память у него с малых лет была на зависть другим. Я никогда не верила ни в какие переселения душ, а тут еще и из другого мира! Вы, конечно, можете верить...

Мои песни заставили ее мне поверить, но не успокоили, а, наоборот, напугали. Спел я их целых пять.

- Как же так, сыночек... - растерянно сказала она, беспомощно глядя на меня. - Ты и какой-то старик...

- Во мне от старика только память его жизни, - сказал я, обняв ее за плечи. - Я как был, так и остаюсь твоим сыном, и, как показала история со статьей, не таким уж умным и опытным. Хотя меня за эту статью все здесь благодарили.

- Уже похвастался? - утвердительно спросила сестра.

- Не было необходимости, - ответил я ей. - Стоило только назвать фамилию, как сразу узнавали. Статью здесь не читали, но в местных газетах напечатали о том, что в ней было. Запомните, что большинство здешних жителей сидит в городке кто по десять, а кто и по двадцать лет, поэтому все друг друга знают как облупленных и общаются по-дружески. Ты у нас, конечно, княжна, но я бы не советовал об этом всем говорить. Все равно быстро узнают, а так ли, в конце концов, важно, как к тебе обращаются? В человеке главное это не титул, а он сам.

- Нам тоже сидеть здесь десять лет? - ужаснулась Ольга.

- Я думаю, что гораздо меньше, - постарался я ее успокоить. - Но два-три года посидеть придется.

- А что было в той твоей жизни? - спросил отец, посмотрел на побледневшую маму и поправился. - В жизни того старика? Я тебя об этом раньше не расспрашивал, но это не значит, что мне было неинтересно. Расскажешь?

- Это интересно только тебе или остальные тоже хотят послушать? - спросил я. - Если нет, я тебе расскажу потом.

- Рассказывай! - сказала мама. - Мне немного страшно, но все равно интересно. Если в тебе его память, то понятно, почему ты так сильно изменился. Я думала, что это из-за любви к Вере.

- Я ему уже говорила, что чувствую в нем старика, - сказала Ольга. - Он никогда раньше так не говорил! Но песни удивительные. Я никогда не слышала, чтобы так кто-нибудь пел.

Я им рассказывал до самого ужина. Сначала пришлось пройтись по истории, начиная с Первой мировой войны. Когда я рассказал о революции и гражданской войне, отец вспомнил мой вопрос об Ульянове.

- Теперь мне понятно, почему он тебя заинтересовал. У нас его убили до семнадцатого года в эмиграции. Подробностей я не помню.

О Советском Союзе при Сталине я говорил недолго. Я не слишком хорошо знал этот период истории СССР, и почему-то было немного стыдно о нем рассказывать. А вот о Второй мировой войне я рассказывал подробно и до ужина успел рассказать только половину того, что хотел. Мы выпили горячий чай и съели все принесенные мной сладости и опять собрались у отца. Я продолжил рассказ и в этот вечер успел рассказать о родителях и детстве, после чего объявил забастовку: