Тринадцатая реальность - книга закончена - Страница 84

- Скажите, князь, вы одобряете убийство семьи Романовых? - неожиданно спросила императрица.

- Старших - да, - ответил я. - Заслужили. Девочек я бы не трогал, я бы даже не тронул цесаревича, просто где-нибудь подержал взаперти до земского собора. После него Романовы утратили бы все права на трон.

- Спойте еще что-нибудь, князь, - попросила императрица. - На ваших пластинках почти все о любви, но вы же знаете много других песен.

- Знаю, - сказал я, - но многого просто нельзя петь публике. Песни о той жизни, о войне, о покорении космоса...

- О космосе в ваших записях ничего не было, - заметил император.

- Рано нам заниматься космосом, - ответил я. - Это очень затратное дело. Чтобы оно начало приносить прибыль, нужно работать десятки лет и вложить в это сумасшедшие средства. В том мире побывали на Луне и отправили умные машины ко всем планетам Солнечной системы. Над Землей в безвоздушном пространстве летали станции, в которых работали люди, а станции без людей помогали предсказывать погоду и служили для радиосвязи.

Я минут двадцать рассказывал им об освоении космоса, сказав и об опасности от астероидов.

- Я в вашем рассказе мало что поняла, - сказала императрица. - Много непонятных слов. Наверное, не надо об этом петь, а то уже скоро обед. Спойте лучше что-нибудь веселое. Были такие песни?

Я им спел "Черного кота", вызвав смех, а потом просто по своему выбору исполнил "Березовый сок", "Отчего так в России березы шумят" и "В землянке".

- Вы нам приоткрыли окно в удивительный мир, - вздохнув, сказала императрица, - и сейчас его захлопните. Очень хочется слушать ваши рассказы и песни.

- О чужой жизни за два часа не расскажешь, - ответил я, - а для того чтобы спеть все известные мне песни, нужно без перерыва петь несколько дней. Но без объяснений вы и половины из них не поймете.

- Ничего, князь, будет у вас еще возможность поговорить и что-нибудь спеть, - улыбнулся император. - Помните, что я вам обещал?

- Значит, приняли? - спросил я. - Очень надеюсь, что все получится, и вам не придется меня костерить. А насчет советника... Может, я вам буду советовать частным образом? Мои знания об этом мире ограничиваются тем, что знала моя молодая половина, а для советника этого мало. Я вам такого насоветую...

- Это не страшно, - засмеялся император. - У меня есть своя голова, и я принимаю не все советы, а с разбором. У вас большой жизненный опыт, а нужное будет нетрудно узнать. Специалистов много, они вас чему угодно научат. Так, осталось совсем немного времени, а мы до сих пор слушали только вас, а ваша жена осталась незаслуженно забыта. Но мы это поправим. Приглашаю вас на обед, там у нас будет время пообщаться и на другие темы.

На обеде, помимо нас и императорской четы, присутствовало еще несколько придворных, с которыми нас познакомили, когда перешли к десерту. Тогда же завязался разговор, до этого все ели молча. Большое оживление вызвало замечание Владимира Андреевича о присвоении мне за заслуги перед отечеством придворного чина камергера и ордена Святого Владимира второй степени. Тем самым он дал понять, что наше присутствие не связано с пением песен. Зря, лучше бы все так и думали. Разговаривали с полчаса, после чего император встал и подал руку жене. Все остальные тоже поспешили покинуть стол. После этого нас не задерживали. Когда вышли в коридор, там уже стояли слуги с нашими шубами, которые помогли нам одеться и проводили к тому выходу, где ждал Машков. Процедура отбытия была проще и не сопровождалась проверками, поэтому уже через пятнадцать минут были дома.

- Я все-таки немного замерзла, - пожаловалась Вера, когда я в прихожей снимал с нее шубу. - Можно было надеть теплое платье, а то вырядилась так, что неудобно перед императрицей. И за обедом все были одеты скромней.

- Она не молодая дурочка, а умная и опытная женщина, - ответил я, - поэтому на тебя не обидится.

- А молодая дурочка - это я? - уточнила жена.

- Ну не старая же? - пошутил я. - Ты уж выбирай что-то одно: или умная, или красивая - одно с другим не сочетается.

- Нашли место выяснять отношения, - сказала заглянувшая в прихожую мама. - Вера, перестань его душить и оба идите за мной. Были у императора и занимаетесь всякой ерундой вместо того, чтобы отчитаться!

- Мама, скажи, чтобы Нина поставила чай, - попросил я. - И пусть сделает погорячей. Вера замерзла, поэтому будем ее отпаивать чаем, а я тебе все расскажу. Сейчас мы переоденемся и придем.

- Какой чай? - недовольно сказала она. - Вам давно пора обедать!

- Мы были на обеде у императора, - похвасталась жена. - Я так наелась, что для чая нет места. Лучше сейчас теплей оденусь и поговорим в гостиной.

Новости маму поразили.

- Ты обогнал отца! - сказала она. - Камергер это же четвертый класс, а у отца только седьмой! Это же тайный советник?

- Если я и буду тайным советником, то не из-за моего камергерства, - засмеялся я. - Это чисто почетный чин, не дающий право на гражданское или воинское звание.

- Все равно, - покачала головой мама. - У камергера много привилегий. И этот орден... А ведь тебе еще нет девятнадцати!

Глава 19

- Если вы не возражаете, ваше высокопревосходительство, объект проверят мои люди, - сказал канцлеру Вяземскому мужчина лет семидесяти с приятными чертами лица, небольшими усами и редкими, зачесанными назад волосами.

- Никаких проблем, господин Болен, - согласился Борис Леонидович. - Пусть работают столько, сколько нужно. Но нам с вами тогда лучше сесть в машину. В начале мая у нас прохладно, а вы еще легко одеты.

Разговор велся на немецком языке, которым канцлер владел в совершенстве. Густав Георг Фридрих Мария Крупп фон Болен унд Гальбах не стал возражать и направился вслед за Вяземским к стоявшему в двух десятках шагов "мерседесу". Чуть ближе к объекту стояла вторая такая же машина с его помощниками, а русский канцлер приехал со своей охраной на двух бронированных "Медведях". Объект представлял собой аэродром с двумя взлетно-посадочными полосами, забитыми сейчас старыми самолетами, ангаром и несколькими кирпичными строениями. Болен сел на свое место и по радио передал Майеру, чтобы начинали. Стоявший на обочине "мерседес" выехал на шоссе и умчался к аэродрому. Ждать его возвращения пришлось около часа.