Тринадцатая реальность - книга закончена - Страница 115

115

- Пуп у них развяжется воевать против всех сразу, - ответил я. - Хотя сказано очень нагло. Не нравится мне это. Он абсолютно уверен в том, что все мы - это уже прошлое, а для этого должны быть какие-то основания.

- Ложились бы вы спать! - сказала заглянувшая в гостиную мать. - Уже двенадцатый час! Завтра все узнаете.

- Уже идем, - ответил ей отец и обратился ко мне: - Действительно, выключай приемник и ложись. Это у американцев четыре часа дня, а мы с тобой завтра из-за них не выспимся. Все равно все будет в утреннем выпуске новостей.

Я не стал спорить, потому что тоже уже хотел спать. Дурное дело - не выспаться и ходить сонным, особенно когда в этом нет никакой необходимости. Но утром я первым делом побежал включать приемник. Отец встал позже меня.

- Ну что там? - спросил он, появляясь в гостиной. - Мне уже некогда слушать новости, нужно идти завтракать и на службу.

- Морские министры наших империй выступили с заявлениями, что их подводных лодок вблизи Америки не было, поэтому никто этот эсминец не топил. Англичане пока молчат, но их никто и не обвинял. Но для американцев наши оправдания - это только лишнее подтверждение нашей вины и лживости. Сегодня ожидается заседание Конгресса. Американские комментаторы совершенно уверены в том, что война будет объявлена. Не знаю, что будет в их газетах, а в эфире подняли такую бучу! Настоящая истерика! Не удивлюсь, если скоро многие американцы понесут свои деньги в фонд обороны. Компания организована очень профессионально. Даже мне захотелось побежать в банк и чего-нибудь им перевести.

- А мы хотели спокойно дожить до следующего лета, - вздохнул отец. - Ладно, ты слушай, а я пошел.

Долго я сидеть не стал, потому что подозревал, что разбора отчетов сегодня не будет. Так и оказалось. Стоило мне прийти в расположенную неподалеку от императорского кабинета комнату, где мы с Николаем Михайловичем возились с бумагами, как зазвонил мой телефонный аппарат, и раздраженный Владимир Андреевич велел все бросить и идти к нему. При моем появлении императорские гренадеры отдали честь и слаженно расступились в разные стороны. Секретарь вскочил со своего места и поспешил открыть передо мной дверь. Раньше за ним такой предупредительности не водилось. В кабинете, помимо императора, сидели канцлер и военный министр. Я начал приветствие по всей форме, но был прерван.

- Садитесь за стол, князь! - сказал Владимир Андреевич. - Считайте, что уже со всеми раскланялись. Меня сейчас интересуют не ваши манеры, а то, что бы вы стали делать.

Я послушно сел за стол и начал:

- Я, конечно, далекий от армии и флота человек, хоть и имею воинское звание, но мне кажется, что ситуация для нас очень благоприятная. Ну объявят войну нашим соседям...

- Уже объявили, - перебил меня Вяземский.

- Мы знали, что так и будет, только думали, что это случиться позже, - продолжил я. - Но начав так рано, они подгадили сами себе. Нельзя атаковать побережье только силами одного флота без мощной авиационной поддержки, а у них ее сейчас нет и до следующего лета не будет.

- У них будут пять или шесть авианосцев, - возразил министр, - а это больше двухсот самолетов.

- Насколько я помню, там в основном пикировщики, - в свою очередь возразил я. - Истребителей будет совсем немного. Если бросить на американский флот много самолетов, он одними зенитными средствами не отобьется. Потери в самолетах будут большие, но корабли они перетопят! Кроме того, для нормального ведения войны с сильным противником где-то в Европе должна быть база, куда нужно заранее перевезти кучу припасов и много солдат и техники. Того, что могут взять на борт десантные суда, будет совершенно недостаточно. Отказав янки в помощи, англичане им сильно подгадили.

- Они развернули строительные работы в Норвегии, - сказал канцлер. - Солдат там пока мало, но припасы и технику уже везут.

- Ну и разбомбить все это к чертовой матери! - посоветовал я. - Войну кайзеру уже объявили, так что я бы на его месте не думал ни минуты. Большого прикрытия от налетов авиации у американцев сейчас нет, так что немцы там все разнесут в пух и прах. И норвежцам будет урок. Вряд ли после этого найдется много желающих оказывать помощь Америке. Франко-германскую империю и так обливают грязью, так что хуже в этом уже не будет. Кайзер этой операцией нанесет янки большие потери, затруднят им всю военную компанию, выиграют время и поднимет дух своим подданным. Вот нам пока встревать нежелательно. У американцев на Тихом океане полно кораблей, как бы они не решили отыграться на нас. Но бомбы объемного взрыва я бы союзникам дал. У нас с ними союз всерьез и надолго.

- Я об этом думал, - сказал Вяземский, - но были сомнения. Не хотелось начинать первым.

- Все равно отсидеться не получится, - возразил я. - Мира уже не будет, так зачем давать противнику укрепиться и создать плацдарм для нападения? Они объявили войну, не пожалев своего собственного корабля. Пусть даже это сыграл президент, нарушив там чьи-то планы, остановиться теперь не сможет никто.

- Еще какие-нибудь мысли будут? - спросил император.

- Только одна, - ответил я. - Усилить против янки компанию в прессе. К началу боевых действий весь народ должен ненавидеть американцев, начиная с чистильщика сапог и заканчивая их президентом. О том, что они не все такие можно будет поговорить после войны. Война будет долгой и тяжелой и нужна поддержка всех сословий. Американцы уже объявили о сборе пожертвований на поддержку военного строительства, а чем мы хуже? Это сейчас нам хватает средств, в военное время их никогда много не бывает.

- Спасибо, князь, - сказал мне император. - Можете идти, но из своей комнаты пока не отлучайтесь.

115